Гoлoс Aндрeя Мукoвoзчикa в эфирe “Aльфa Рaдиo” нe спутaeшь ни с кaким другим: бaрxaтистый сoчный бaритoн будoрaжит и удивляeт всeгдa нeoжидaннoй oцeнкoй сoбытий или пaрaдoксaльным срaвнeниeм. Oн внимaтeлeн к свoим гoстям, будь тo Тaмaрa Лисицкaя или Влaдимир Прoкoпцoв, нo нeтeрпим к пaфoсу и фaльши. Интeллeктуaл и снoб с английским чувством юмора. Умеет шутить с каменным лицом, не выдавая ни единым мускулом свои подлинные эмоции. Годы работы в КВН сделали Муковозчика профессионалом в юморе. Его хочется слушать, а смыслы текстов — расшифровывать. В эфире “Альфа Радио” у него три авторских проекта: “Песня о жизни”, “Семь дней в истории” и “Накипело”.
— Андрей Николаевич, какова концепция вашего авторского проекта “Песня о жизни”?
— Концепция очень проста: два неглупых человека просто разговаривают. Считаю, что нужно приучать людей к этому. Мы разговариваем о музыке и жизни, но не с музыкантом. Разговор перебивается тремя песнями, которые выбирает гость. Три рубрики — о прошлом, жизни и музыке. Гость высказывает свое мнение о прошлом, делится какими-то счастливыми или не очень счастливыми воспоминаниями. Рассказывает, что происходит с ним сейчас, как его оценки событий изменились со временем.
— После телевизионной движухи и света софитов вам не скучно на радио?
— Движуха же не в софитах. Я работал на радио и до “Альфы”. На радиостанции “Беларуская маладзёжная” выходил первый и единственный радио-КВН. Не скажу, что это был самый удачный опыт, но он был. Потом — работа на NET-радио, “Радиус-FM”. Так что я не то что бы новичок-любитель на радио. Оно было параллельно с телевидением. Но телевидение — фабрика, большое производство, а радио — как твоя мастерская. Тут тебе не так много всего надо: микрофон, студия, звукорежиссер.
— Если бы к ведущему Андрею Муковозчику пришел в гости сам Андрей Муковозчик, какие песни звучали бы в программе?
— Рок и классика звучали бы однозначно. Своим гостям я предлагаю назвать три мелодии, которые им не надоедают до сих пор. У меня, например, это песня “Отель “Калифорния” группы Eagles. Готов слушать ее в любое время дня и ночи несколько раз подряд.
Вопрос о предпочтениях не такой простой, как может показаться на первый взгляд. Кто-то вдруг говорит: “Вивальди. “Времена года”. Или начинает рассуждать про западный рок, потом переходит на русский. Самые догадливые гости доходят и до белорусской музыки. Недогадливых приходится подтолкнуть: а что вам нравится из белорусского? Когда я работал на телевидении, мой крайний проект тоже был связан с музыкой. Мы выпустили небольшую музыкальную антологию. И я для себя открыл тот факт, что белорусская музыка родилась лет на 200 раньше московской. Когда в Москве еще играли на ложках, бубнах и гуслях, у нас уже звучали клавесин и труба. Об этом не стоит забывать.
— Новая концепция “Альфа Радио” — радио для зрелых состоявшихся людей — продиктована временем?
— “Альфа Радио” стало таким только в этом сезоне. Еще на телевидении я пришел к выводу, что зритель и слушатель по уши наелся форматов, шоу, конкурсов. А музыки стало так много, что у нормального человека может возникнуть только одно желание — выключить ее. На мой взгляд, внимание наевшегося слушателя и зрителя можно привлечь только спокойным человеческим разговором. Булки и сайки надоедают, а черного хлеба хочется всегда.
Меня, например, к телевизионному экрану поворачивает лишь умный негромкий голос. Так было с программой “Серебряный шар” Виталия Вульфа. Виталий Яковлевич только начинал говорить — и я, как зомби, поворачивался к экрану. Все остальное мог смотреть спиной, моя посуду.
— Думаете, слушатель созрел для неторопливого разговора? Раньше ведь считалось, что нужно в эфире все делать быстро: 40 секунд новостей, 40 секунд рекламы, 2 минуты музыки…
— И что мы получили в итоге? Мы воспитали поколение, которое не читает книг. А диджей для меня (к “Альфа Радио” это как раз не относится) — человек, у которого издаваемые им звуки не проходят через кору головного мозга. Главное — темп и тон, главное — заболтать, а что и зачем говорить — совершенно неважно. Я как человек, всю жизнь проработавший с текстами, не могу это принять.
Меня раздражает, когда неправильно ставят ударение. Глобально забыто, как и зачем склоняются числительные. Где вся редактура? Когда-то по дикторам Центрального телевидения мы учили язык. Диктор ЦТ — это была последняя инстанция. Не словарь даже, а диктор. Раздражаюсь, когда деепричастный оборот не выделяется интонационно. А если человек говорит “ну”, “реально”, “по ходу” и тому подобное, это для меня абсолютное косноязычие. Но оно лечится. С неграмотностью сложнее. Она не лечится, надо просто возвращать таких ведущих в среднюю школу.
— Ваша манера и на радио, и в газете довольно ироничная. Как она формировалась, кто из писателей повлиял на вас?
— Я же долго занимался КВН, это очень хорошая прививка от того, чтобы не быть слишком серьезным. Если ты не готов в первую очередь быть самоироничным, из мира шуток и реприз вылетишь очень быстро. Люди со звездой во лбу с трудом удерживаются в КВН. Отсюда умение и способность подмечать некие несоответствия в окружающей жизни. На несоответствиях строятся весь юмор и сарказм. До блистательных шуток Михаила Жванецкого даже не пытаюсь дотянуться, но свое отношение высказываю.
Величайшей книгой считаю дилогию Ильфа и Петрова. Там про нашу жизнь все сказано. В частности, в главе “Васисуалий Лоханкин и его роль в русской революции”.
Что касается современной литературы — жду новых авторов. Очень хочется, чтобы кто-то появился. Хорошо помню, какие были ожидания в конце 1980-х. Тиражи толстых литературных журналов “Новый мир”, “Октябрь”, “Наш современник” подскочили до фантастических цифр. Не говоря уже про общественно-политический “Огонек”. Мои знакомые грешили, да и я, признаюсь, не удержался: вырезали из этих журналов романы, переплетали их и ставили на полку. У меня было несколько полок такой литературы!
Тогда казалось, что сейчас падут оковы — и начнется интеллектуальное пиршество. Но ничего не началось. Выяснилось, что за 5—10 лет мы перечитали все, что было под запретом. И оказалось, что вся хорошая литература прочитана. И теми же темпами она не появляется. Та же история с кинематографом. Когда у меня появился первый видеомагнитофон, через вечер я брал кассету с новым фильмом на сутки. И мы с женой взахлеб смотрели эти фильмы. Это длилось года полтора-два. Проходных фильмов было мало. А потом вдруг выяснилось, что мы посмотрели все хорошее кино. Долго не мог этого осознать. Думал, что я не там ищу, не то смотрю, что-то пропустил. Нет. Хороших фильмов, хороших книг просто мало. И следующую волну приходится долго ждать.
— Как вы это объясняете?
— Знаю точно, что художник должен быть если не голодным, то точно не сытым. Должен преодолевать себя, цензуру. Прожить тот опыт, которым он позже будет делиться в своих книгах. Когда все легко и доступно, теряется и вес человеческого высказывания.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Автор публикации:
Валентин ПЕПЕЛЯЕВ
Автор фотографии:
Павел ЧУЙКО
